— Фы фьёфе как бабы, — сплюнул тот кровь прямо себе на колени.

— Мы можем делать это целый день, дружище. Просто ответь, кто тебе выдал нас? Ты ведь слишком туп, чтобы догадаться до этого.

— Нифто, — прохрипел он.

— Наше терпение на исходе. Что ты скажешь, если мы тебе яйца отрежем?

В этот момент Вайрин поднял голову, и его единственный зрячий глаз остановился на Кондрате, который уже достал нож, подкрадываясь к дальнему противнику. И Вайрин улыбнулся, переведя взгляд на своих палачей.

— Я скашу, што мошешь пришить их сефе, а то у фебя их нет, — и плюнул в того кровью. — А шкашала мне твоя мама, когфа я её сегофня трючил ф посфели, — оскалился тот, показав полное отсутствие зубов.

— Нет, ты посмотри на него… — удивлённо покачал тот головой. — Что, несём секатор?

Но ему уже никто не ответил.

Кондрат подобрался к ближайшему, схватил за подбородок и дёрнул на себя, вогнав нож прямо под лопатку в район сердца по самую рукоять.

Второй, словно что-то почувствовав, обернулся, и они встретились взглядом.

И, в отличие от него, Кондрат не стоял столбом. Он тут же замахнулся и метнул топор прямо в ублюдка. Впрочем, метая топор, не всегда так важно, воткнётся во врага он или нет — прилетит металлической частью, и тоже мало не покажется.

И Кондрат попал. Мужчина вскрикнул и покачнулся, получив обухом прямо в грудь. Кондрат прыжком преодолел расстояние между ними и врезался в мужчину, повалив на землю. Тут же оказался сверху…

— Стой! — тот вытянул руки в глупой попытке защититься и тут же получил ножом прямо в глаз. Клинок вошёл до упора в череп. Тело под Кондратом дёрнулось и обмякло, отбивая ногой свой последний ритм.

Грязный и испачканный кровью, Кондрат встал, быстро огляделся по сторонам и подошёл к Вайрину, который выглядел очень неважно. Всё его лицо опухло после побоев, превратившись в кашу. Нос был неестественно свёрнут, губы превратились в окровавленные сосиски, один глаза заплыл настолько, что ничего не видел, а во рту не хватало зубов.

Избили его сильно.

— Фолго фы, — пробормотал он. — Я уфе и не нафеялся, што фы прийфёшь.

— Тебя было непросто найти.

— Как фы пробрафся?

— Поджёг сторожку, и пока её тушат, у нас есть время, чтобы свалить отсюда, — Кондрат обошёл его и начал развязывать руки. Судя по тому, что он видел, пальцы на одной руке у него тоже были сломаны.

— Неф-неф-неф, — замотал Вайрин и поморщился. — Эфо фсесь, на эфой ферме.

— Я знаю, но нам нужно уходить, — Кондрат бросил взгляд на ворота. — Скоро они прибегут сюда проверить, всё ли в порядке.

— Уфьём их.

— Да как же, ты себя видел?

— Не, фелкало фабыл дома, — начал тот опять свои шутки. — И пальфы телы.

— На одной руке.

— Эфого досфафочно.

Справившись с узлом, Кондрат попытался помочь ему встать.

— Бфин, я фубоф не шусфую…

— Потому что у тебя их нет. Идти можешь?

— Не-а, нога фломана.

— Как-то ты спокойно на это реагируешь, — заметил Кондрат.

— Бфин, ну не пфакать мне теперь… — поморщился тот. И тем не менее от боли у него брызнули слёзы. Парень держался из последних сил, чтобы не сорваться, и это вызывало уважение. — Фтой-фтой, вай мне буфылку.

— Бутылку? Какую? — быстро огляделся Кондрат, закончив с узлом.

— Вон фу, — целой рукой Вайрин указал на стол.

Кондрат быстро взял бутылку и покрутил в руках, разглядывая, чтобы не напоить его случайно каким-нибудь ядом для свиней. Судя по запаху спирта, внутри было какое-то пойло, и не сказать, что качественное. Тем не менее он протянул её Вайрину, и тот сделал три глотка прямо из горла. Закашлялся, поморщился, сделал ещё один глоток и бросил её в сторону.

— Шейчаш будет полуше… — он вытер кровь из-под носа.

— Идём, — потянул Кондрат его к выходу.

— Неф уш, раш я ферпел, и фы поферпишь, — он указал на люк в углу комнаты. — Они фам. Я вифел, как туфа шавобили овну.

— Заводили девушку?

— Да! Надо тофелать фело фо конса.

— Ты рехнулся? Сейчас… хотя уже поздно… — Кондрат зло посмотрел на ворота. Из той части, где находились свиньи, послышались голоса и шаги.

Он быстро огляделся и потащил Вайрина за какие-то коробки в дальней части комнаты. Тот заскулил, но позволил себя усадить на пол, после чего Кондрат достал пистолет. Свой пистолет. Шифроваться больше не было времени. Вайрин не сможет перезаряжать капсульные пистолеты быстро, а лишний ствол им пригодится.

— Смотри внимательно, — присел он рядом с ним, покрутив пистолетом у него перед лицом. — Это такой же пистолет, как у тебя, но у него тринадцать пуль. Принцип тот же, но проще. Прицеливаешься, нажимаешь на спусковой крючок. Ничего перезаряжать не нужно. Просто целишься и нажимаешь на крючок. У тебя будет тринадцать выстрелов. Стреляй, только когда чувствуешь, что попадёшь, понял?

— Он штранный…

— Какой есть. Ты понял?

— Фелюсь, штреляю, опять фелюсь, опять штреляю. Шаряшать не надо, — кивнул тот.

— Молодец. А теперь приготовься.

Кондрат бросился к столу, схватил ещё два ружья, одно из которых забрал себе, а другое бросил Вайрину, как запасной выстрел, и направился к воротам. Он прижался к стене прямо у самого входа, держа в руках капсульный пистолет, и стал ждать.

Шаги были всё ближе и ближе, и когда первый противник быстро вошёл внутрь, Кондрат выстрелил тому прямо в голову. Его мозги вылетели, и тело, запнувшись, рухнуло на пол.

— Они там! Они там, на скотобойне! — закричал кто-то прямо у двери, и Кондрат прямо через доски выстрелил из ружья.

С другой стороны послышался вскрик, и сразу последовал ответный огонь. Пули застучали по дверям, выбивая щепки во все стороны. На мгновение они затихли. Чтобы проверить боезапас противника, Кондрат толкнул дверь, и с той стороны последовала мгновенная реакция. Прогремело ещё несколько выстрелов, и по стене вновь забили пули.

Сколько их, около двадцати, как сказал тот мужчина? Может он соврал, но, если это правда, их должно было остаться чуть больше половины. Это будет перестрелка на терпение, пока кто-то не выскочит первым под пули, это как пить дать.

Будто понимая это, с той стороны кто-то крикнул:

— Выходи, и мы тебя отпустим, честное слово!

Ответил им Вайрин, коротко и ясно:

— Хер тефе, убьюток!

В ответ прогремели выстрелы, показывающие недовольство атакующих, и пули застучали о противоположную стену, оставляя после себя дыры. И в этот момент Кондрат заметил тень сверху.

Строение ангара было простым, продолговатый, с покатой крышей, и чтобы сюда поступало естественное освещение, сверху проходила линия окон на улицу. И сейчас там он видел парочку теней, которая кралась, наверняка выглядывая их для контрольного выстрела.

— Вайрин, сверху! — крикнул Кондрат, схватив ружьё и прицелившись в тень. Ему завторили хлопки пистолета.

Кондрат нажал на спусковой крючок и почувствовал довольно сильную отдачу. Стекло разлетелось, и на той стороне исчезла одна из теней. Зато в ответ последовал выстрел, и Кондрат охнул.

Перед глазами всё поплыло, и он повалился на пол, не в силах сделать вздох. Первой мыслью было, что он умер. Грудь буквально разрывало от боли. Где-то со стороны он слышал крики Вайрина, неразборчивые и глухие, которые то становились громче, то тише. Помимо них, он слышал и другие крики, но не мог разобрать, кто что кричал. Перед глазами всё мигало, а потом…

Первый вздох, второй вздох, грудная клетка, отдаваясь болью, начала дышать, и воздух с шумом ворвался в лёгкие.

Кондрат схватился за грудь. Всё расплывалось, но тем не менее он разглядел на своей одежде дыру. Пощупал и почти сразу обжёг пальцы о пулю, которая застряла в бронежилете.

Не пробила, она не пробила его… каким-то чудом… И тем не менее, сейчас он едва мог вздохнуть или согнуться.

Он потянулся к второму ружью, когда в комнату ворвались сразу четверо. Один из противников, увидел его, вскинул ружьё, и в это же мгновение послышались пистолетные выстрелы, один за другим. В ответ грохнули оружейные, помещение заволокло едким дымом горелого пороха, и началась неразбериха.