Но женщина восприняла его взгляд по-своему. Она медленно посмотрела на золотое кольцо на пальце, и её губы задрожали. Женщина вновь посмотрела на Кондрата, вновь на кольцо, решаясь, и, безмолвно расплакавшись, сняла его с пальца, прибавив к остальным монетам.

— Больше ничего нет… — тихо прошептала она. — Если этого мало, я доплачу вам позже, но пожалуйста, найдите мою дочь…

Когда продаст что-нибудь…

Кондрат смотрел на то, что ему предложили, и поморщился. Так никуда не годиться. И он отодвинул деньги с кольцом обратно женщине. Та испуганно посмотрела на него.

— Господин… пожалуйста… я… я… я могу вам…

— Миссис Парк, — произнёс он громче. — Достаточно.

— Но моя дочка… — выдохнула она, словно задыхалась от ужаса.

— Я поищу вашу дочь, миссис Парк. Оставьте деньги с кольцом себе.

Кондрат не настолько низко пал, чтобы обирать людей, которым приходится предлагать в оплату свои обручальные кольца и самих себя. Особенно, когда перед ним сидит безутешная мать, потерявшая свою единственную дочь. Нет, до такого он не опустится. В конце концов, у него ещё есть нормально накоплений, а без её монет, которых хватит разве что на скромный обед, он уж как-нибудь проживёт.

— Я… спасибо… спасибо… спасибо вам… я… огромное спасибо… — она была вновь готова разрыдаться, но Кондрат остановил её.

— Я хочу, чтобы вы описали свою дочь. Я должен знать, как она выглядит и во что была одета. С кем дружит, к кому могла пойти, где могла задержаться и что у неё было при себе, если знаете. И ещё мне нужен ваш адрес.

Это не заняло много времени, и уже через пятнадцать минут Кондрат отправился на поиски. Найти лавку старого дровосека оказалось не так уж и просто. Не удивительно, что женщина не знала, где та находится. Небольшой продуктовый магазинчик располагался на другом конце города, слишком далеко от дома, что вызывало вопросы, почему девушка не выбрала работу поближе.

Впрочем, ответ Кондрат получил сразу, едва зашёл внутрь и нашёл хозяина, который одновременно работал и продавцом.

— Вы уверены? — уточнил Кондрат. — Лили Парк, девушка восемнадцати лет, худощавое лицо, рыжие волосы, зелёные глаза, родинка под левым глазом, ростом мне по шею, — он для наглядности показал рукой. — Одета в такое платье с синим передником и пальто серого цвета. Носит сумку из синей ткани.

— Я понял, господин, но такая никогда у меня не работала, и я никогда не видел эту девушку. Даже если бы она искала у меня работу, я бы запомнил, но такая девушка никогда здесь не бывала. Разве что как покупатель. Извините.

— Ничего, большое спасибо за помощь, — кивнул Кондрат и вышел на улицу.

Вот и всё. Ниточка, которая вела хоть куда-то, в самом начале и оборвалась. По факту, искать её было негде.

Получается, девушка обманула свою мать. Зачем обманывать с работой? Если только ты хочешь скрыть свою настоящую работу, а в таком случае она должна быть какой-нибудь постыдной или нелицеприятной.

Кажется, девушка была не такой уж и добропорядочной, какой её описывала мать.

Следующими на очереди были её друзья. Обе девушки-подружки, и обе жили в районах, которые можно было описать как для бедных. И обе в один голос ответили, что не видели её в последние дни. Одна видела её в последний раз три дня назад, другая — четыре. Иначе говоря, до того, как та потерялась.

Вызнать, где она может находиться, тоже не получилось. Обе пожимали плечами, удивлённо спрашивая, неужели та потерялась? Ведь раньше за ней такого не наблюдалась. Иначе говоря, никаких зацепок и подсказок.

Искать девушку в огромном городе было бессмысленно, даже не представляя, где она может находиться. А значит, надо было начать с отправной точки, а именно с дома, где та жила.

Кондрат махнул рукой, поймав экипаж, и назвал улицу, где жила женщина. Тупиковая сорок один. Когда она назвала улицу, он даже не представлял, насколько хорошо название описывало улицу. В каком-то плане это был действительно тупик. В плане жизни. Хуже жить можно было только если ты был бродягой.

Здесь не было мощёных улиц, освещение стояло через раз, а дома представляли собой деревянные бараки, больше похожие на те, что строят для скота. Здесь не ездили экипажи или кареты, лишь едва живые телеги, запряжённые в таких же едва живых лошадей. Люди месили весеннюю грязь сапогами, которая запачкала их до колен, выглядя такими же серыми, как и дома, в которых они жили.

Когда Кондрат вышел на улицу, его туфли тут же утонули в грязи. Он попросил подождать его, доплатив кучеру, так как понимал, что отсюда он может и не уехать.

Дом миссис Парк был таким же, как и все остальные: покосившимся, серым и гниющим зданием, в котором даже входная дверь не закрывалась, так как её всю перекосило. Жили они на втором этаже, куда Кондрат и постучался.

— Нашли⁈ Вы нашли её⁈ — женщина чуть ли не выпрыгнула на него из-за двери.

— К сожалению, пока нет, — ответил Кондрат, и та тут же угасла, как свеча. Но это была не единственная плохая новость. — Вы знали, что ваша дочь не работает в лавке старого дровосека?

— Ч-что?

— Она не работает в той лавке и никогда не работала, — повторил он.

— Но… но она мне сама сказала, что… работает там… — пробормотала миссис Парк.

— Видимо, она вас обманула.

— Но она бы никогда не стала… Она честная приличная девушка…

Насчёт приличной Кондрат бы поспорил, однако не стал разбивать матери сердце. Вместо этого он спросил:

— Я могу осмотреть её комнату? Возможно, получится узнать, где она может быть.

— Конечно, конечно! Прошу вас, господин, проходите, если это нужно, и осматривайте! — заволновалась она.

Внутри дом выглядел не лучше, чем снаружи, пусть и виднелась женская рука, которая пыталась придать месту уюта. Здесь постоянно гулял сквозняк, пол скрипел от каждого шага, а в стенах то тут, то там виднелись дыры, как дополнительная вентиляция.

Комната девушки была чуть-чуть уютнее. Хотя скорее это была небольшая коморка, где разместилась кровать, заняв половину, и шкаф, который занял ещё одну четвёртую. Даже развернуться было негде, будто он оказался в корейской квартире.

Кондрат огляделся, после чего полез под кровать. Нашёл кучу разного хлама, который пришлось перебирать. Старая обувь, которую уже нельзя носить, старая одежда, больше напоминающая половые тряпки. Деревянная кукла…

Покрутив в руке, Кондрат отложил её в сторону.

По итогу там не нашлось ничего примечательного, и, запихнув всё обратно под кровать, Кондрат полез в шкаф.

Одежды было мало, а та, что была, подходила больше на мешки от картошки. Здесь же стояла и обувь, по одной паре на зиму и на лето. На полках, сколоченных вручную, лежали чулки, панталоны и что-то типа топика на местный манер.

Кондрат обратил свой взор на зимнее пальто. Не задумываясь, он обыскал карманы, но те были пусты. Уже собираясь закрыть шкаф, он задумался и вновь ощупал пальто. На этот раз с внутренней стороны. Интуиция не подвела, он нашёл внутренний скрытый карман, нащупав в нём какую-то вещь.

На ладони оказался небольшой коробок спичек с этикеткой, на которой красовалась надпись «Луна». Покрутив его в руках, он заглянул внутрь и нашёл там несколько спичек.

Что ж, это уже что-то…

Глава 18

В городе было несколько мест, которые имели название «Луна». Одно было рестораном, который находился в центре города. Второе заведение — закусочная, находящаяся в южном районе. Третье — магазин одежды, который располагался не так уж и далеко от его собственного дома.

Глядя на коробок, Кондрат предположил, что такие спички с именным коробком должны выдавать в ресторане или барах, как рекламу. Поэтому сперва он нацелился на ресторан в центре города. Вполне возможно, что Лили, как звали девушку, устроилась официанткой туда, подрабатывая ещё и собственным телом, потому хотела скрыть это или же заходила туда с кем-то из клиентов.

Ресторан действительно выглядел внушительно. Уменьшенная версия Капитолия, которая стояла отдельно от всех зданий из белоснежного камня, окружённая фонтанами и сквером на заднем дворе. Люди там сидели соответствующие заведению, в котором, наверное, и стакан воды стоил золотой монеты. И что приятно удивило, служащие не стали отказывать ему в ответах, попросив лишь делать это не у всех на глазах.