Собственно, скорее всего, как в подобных делах и бывает, это и было основным мотивом.

Глава 7

— Я могу спросить, что предлагал тот сударь, когда я пришёл? — спросил Кондрат, следуя за мистером Уэльсом.

— Не думаю, что это секрет, — грустно улыбнулся тот. — Он предлагал купить это здание.

— Хотят что-то здесь открыть?

— Снести и построить дом. Если вы заметили, наш несколько выбивается из общей картины.

— Да, заметил, — кивнул Кондрат.

— Они хотят построить на этом месте такую же кирпичную коробку. Сегодня этот господин приходил из-за того, что ещё один человек погиб, и предлагал купить здание. Возможно, его действительно придётся продать, так как терпеть это уже просто нету сил…

— И вы не хотите его продавать, я правильно понимаю?

— Ни я, ни мои дети. Но сейчас это кажется неизбежным, мистер Брилль.

— Когда в первый раз появился призрак?

— Я… я даже не смогу сказать сразу… — задумался мужчина.

— Я переформулирую вопрос. Призрак появился сразу после смерти вашей жены? Или когда начали строить дома по соседству?

— Примерно в то время, как начали строить дома, да. Но это вряд ли их рук дело. Стражи правопорядка внимательно обследовали дом и не нашли никаких доказательств их причастности.

Учитывая, что они верят в призраков, Кондрат мог предположить, что они даже не пытались углубиться в ситуацию. Скорее всего проводили расследование спустя рукава, отрабатывая лишь очевидные варианты. В таких делах нужно смотреть гораздо глубже.

— Хорошо. А сам дом, кому он принадлежал и принадлежит теперь?

— Сначала дом принадлежал родителям моей жены. Потом мы поженились, её родители умерли, и он перешёл в её владения. А после смерти в мои.

— Не детей?

— Нет, мне. Но дом по факту наш, поэтому здесь нет разницы.

— Она хотела продать дом?

— Нет, была категорически против. Это их семейное гнездо, если так можно выразиться. Она бы никогда не продала его и тем более не разрешила снос. Но сейчас она мертва, господин Брилль, а её призрак гуляет по дому и убивает людей. Возможно, её душа чувствует, что с ним хотят сделать, и выражает своё несогласие. Я всеми силами пытался сдержать слово, но после этих смертей выхода попросту не остаётся. Мы разоримся, и его так или иначе продать придётся.

Мистер Уэльс подошёл к последней двери по левую сторону третьего этажа. Едва он потянулся к ручке, как дверь сама открылась, и оттуда вышла невысокая девушка с тазом в руках, заполненным бельём.

Девушка была молода и худощава, как и отец, Кондрат дал бы ей лет восемнадцать, не больше. Её длинные каштановые волосы были завязаны в широкую косу, а из-под густой чёлки выглядывали большие карие глаза, по которым можно было смело предположить, что она недавно плакала — на щеках ещё не высохли слёзы.

Она безучастно взглянула на Кондрата и тихо поздоровалась:

— Добрый день, господин, — после чего медленно пошла прочь.

— Это Сиция, моя дочь, — негромко произнёс мистер Уэльс, когда она ушла.

— Ваша дочь похожа на мать, — заметил Кондрат.

— Да, взяла у неё самое лучшее… — вздохнул он. — Только она была высокой, а Сиция совсем кроха. С тех пор, как матери не стало, мы все вместе держим гостиный дом. Она убирает комнаты, я регистрирую гостей, помогаю им устроиться и что-то чиню. Мой старший сын, Никонт, помогает или мне, или ей в зависимости от надобности.

— Семейный бизнес.

— Эм… да, можно и так сказать. Ей тяжело даётся это. Видеть покойную мать, видеть трупы, которые оставляет она после себя… это тяжело. Раньше я ещё на что-то надеялся, но сейчас понимаю, что ради них я должен избавиться от дома и покинуть это место.

— Они живут здесь?

— Да, только на первом этаже, — кивнул мистер Уэльс, приглашая Кондрата зайти в комнату.

Она была небольшой и в то же время уютной, не сильно выбиваясь стилем от остального дома. Сразу по правую строну был шкаф, чуть дальше вдоль стены расположилась кровать. Напротив неё с противоположной стены расположился массивный стол со стулом и комод рядом. Между кроватью и столом впускало вечерний свет окно.

Здесь уже успели прибраться. На кровати было чистое разглаженное бельё, а полы поблёскивали на свету мокрой поверхностью. В углу стояло ведро со шваброй, которые не успели убрать.

— Она уже убралась, я так понимаю, — огляделся Кондрат.

— Да. Не оставлять же её неубранной после покойника, — вздохнул он.

— Тоже верно…

И всё же это несколько усложняло дело. Сейчас ни отпечатков не снять, ни посмотреть, как комната выглядела сразу после убийства. Всё будет стерильно чисто и аккуратно, ни к чему не придраться.

— Кто был жертвой? — спросил Кондрат, обходя комнату.

— Мужчина. Его задушили. Руками, как сказали стражи правопорядка, — нехотя произнёс хозяин дома.

— И больше ничего? Ни ран, ни ссадин, ни следов борьбы?

— Перед нами они не отчитывались. Я лишь говорю, что видел.

— А кто нашёл тело? — спросил он.

— Я. Моя дочь, Сиция, сказала, что никто не отвечает на стук, и я поспешил сюда. Начали стучать вместе, и никто не ответил. Уже тогда я понял, что человека за дверью мы живым не найдём.

— Я вижу, вы выломали её, — взглянул Кондрат на вырванную с корнем планку.

— Нам пришлось выбивать дверь. Она была заперта изнутри, и ключ был в замке, из-за чего открыть её снаружи было невозможно.

Кондрат обошёл комнату. Остановился около окна, разглядывая шпингалет.

— Окно было закрыто или открыто?

— Закрыто, мистер Брилль. Мы проверили это первым делом.

— Так вы или ваша дочь?

— Я. Я сразу послал её за стражами правопорядка, а сам обошёл комнату и первым делом проверил окно, что в него никто не влез.

— Ясно…

Кондрат осмотрел шпингалет на окне, обычную металлическую задвижку, которая входила в паз на подоконнике. Снаружи такой не открыть, а плотно прилегающие оконные рамы предотвращают возможность что-нибудь просунуть, чтобы его просто даже коснуться. Открыв шпингалет, он распахнул окно и выглянул наружу.

Оно выходило во внутренний двор. Если убийца забрался сюда ночью, то вряд ли кто-то его бы заметил. Внизу располагалась клумба, минимум в четыре метра в ширину, но на ней не было ни следа. Если преступник не умеет летать, то он даже к дому подойти не смог бы. А насчёт того, как забрался…

Внимание Кондрата сразу привлекла водосточная труба, которая крепилась к стене на довольно массивные штыри. В принципе, при небольшом весе по ней можно было бы подняться… но окно было закрыто, как говорил мистер Уэльс. А врать ему резона не было, так как дом и так был его. Хочет — продаст, хочет — не продаст. Мотива разыгрывать сцену с призраком у него не было.

Кондрат закрыл окно и огляделся. Больше в комнату попасть было неоткуда. Или дверь, которая была заперта на ключ с внутренней стороны, как сказал сам хозяин дома, или через окно, которое тоже было закрыто на щеколду.

— Ваш арендатор был пьян?

— Я не знаю, мистер Брилль. Я лишь знаю, что он поднялся к себе и всё.

— Пищу принимают у вас?

— Мы кормим постояльцев, но чаще всего они едят в ближайших забегаловках. Конкретно он у нас не ел.

— Я понял… спасибо…

Сейчас уже найти хоть какие-то улики было невозможно. Всё отмыто, всё поменяно. Можно посмотреть простынь, но Кондрат осмеливался предположить, что на ней он тоже ничего не найдёт. Его задушили, а не зарезали — это первое, а второе — ДНК-тесты вряд ли проводят в этом мире. По сути, зацепиться было не за что.

После этого он прошёлся по комнатам, в которых погибли остальные жертвы на втором и третьем этаже. Все они были идентичны друг другу по обстановке. И везде было одно и то же — замок закрыт, окно закрыто. Мистер Уэльс точно сказать не мог, были ли во время убийств у других жертв ключи в замках, однако вряд ли это бы уберегло их, учитывая, что последнюю жертву такие меры предосторожности не спасли.