— В могиле расслаблюсь. Я…

— Ну зачем так долго ждать, господин? — успела девушка первее его, сбив с толку.

— Что, смерти?

— Что? Нет, конечно. Времени, чтобы расслабиться. К тому же… вдруг вы не расслабитесь, когда умрёте?

— Почему это? — нахмурился Кондрат.

— Ну, вдруг вас повесят или переедет трамвай? — предположила она. — Вы будете очень сильно мучиться от боли, ваши ноги будут дёргаться отдельно от тела, из живота вывалятся органы, а вы будете кричать от боли, собирая их обратно, и умрёте в муках, а они могут остаться с вами на том свете. Вы умрёте в муках.

Он не понимал, она ему угрожает или предупреждает.

— Не постесняюсь спросить, откуда ты в таких подробностях знаешь, как это выглядит?

— Мой дедушка… — негромко ответила она.

— Попал под трамвай?

— Нет, он попал пот телегу. Но он рассказывал, как моего отца переехал трамвай.

— Это что у вас, наследственное? — удивился Кондрат.

— Нет. Мама упала в колодец и утонула там, — сказала она, будто это было что-то хорошее.

— Как бы то ни было, я не собираюсь умирать в муках.

— А вдруг умрёте?

— Ты меня пытаешься убедить, что я умру в муках, никак не пойму?

— Э-э-э… предполагаю, наверное… Но я могу вам помочь расслабиться… — теперь она уже прижалась к нему телом.

Девушка не жаловалась на свои формы, пусть и небольшие, но выпуклые, которые очень нравились клиентам, но у этого мужчины вообще реакции не было. Это было даже как-то обидно…

— Я ищу одну девушку…

— Я перед вами, — тут же сказала она.

— Нет, другую девушку…

— Я могу быть любой.

Кондрат больше всего не любил таких людей. Ты им слово, а они тебе весь запас словаря в ответ.

— Ты знаешь девушку по имени Лили? — решил он спросить в лоб.

— Мы не пользуемся именами, господин.

— Хорошо. Девушка на вид восемнадцати лет, худощавая с рыжими волосам и зелёными…

— Какой размер груди?

Кондрат даже сбился с описания.

— Что, прости?

— Размер груди? Легче определять их по размеру груди.

Он ещё у убитой горем матери не спрашивал, какой размер бюста у её дочери.

— Я не знаю, какой у неё размер груди, но у неё родинка под левым глазом.

— М-м-м… вам, наверное, лучше спросить у бармена. Он знает всех девушек. По такому описанию он вам скажет, кто это.

К которому он и собирался идти изначально.

Кондрат подошёл к барной стойке, после чего постучал костяшками, подзывая бармена. Тот с учтивой улыбкой буквально телепортировался к нему с другого края.

— Вам выпить? Покурить? Подсказать девушку?

— Подсказать девушку, — произнёс Кондрат, положив на стол серебряную монету.

Он на это расследование тратит деньги при том, что ничего не получает взамен. Сердце скрипнуло от жадности, но оно не могло задушить чувство, требующее найти девушку, раз уже взялся, подарив надежду женщине.

— Я ищу Лили Парк, девушка восемнадцати лет, худощавая, рыжеволосая, с зелёными глазами, у неё родинка под левым глазом, а ростом мне примерно по шею, — и показал для наглядности рукой.

Но бармен извиняющееся улыбнулся.

— Боюсь, мы не даём информации по девушкам.

— Эта девушка пропала, — не дал ему уйти Кондрат. — Она не вернулась домой, и в её кармане я нашёл это, — он положил спичечный коробок на стол. И, чтобы успокоить бармена, сразу произнёс. — Я уверен, что такое заведение, как ваше, не имеет к этому никакого отношения, однако она могла работать здесь или прийти сюда с кем-то. Я лишь хочу найти её и успокоить безутешную мать, не впутывая в историю стражей порядка.

Потому что они бы тоже хотели избежать огласки. Конечно, вряд ли кто-то скажет вообще про это место хоть что-то — такие заведения обычно находятся под крышей влиятельных людей, который обеспечивают охрану и защищают от проблем с законом. Однако откуда простому бармену это знать? В его голове может сложиться картина, что лучше помочь, чем вызвать интерес к этому месту. И Кондрат был прав.

— Я… помню какую-то девушку. Да, была одна у нас такая, она иногда работала обслуживающим персоналом, иногда с клиентами.

— Она была вчера на работе? Прошлым днём?

— Да, была. Точно приходила.

— Работала в зале?

— Да.

— А куда она ушла, знаете? Может её ограбили?

— Нет, вряд ли. Их деньги хранятся у нас. Так безопаснее для девушек. Им их потом отдают в более… безопасных местах, чем этот район, если вы понимаете, о чём я.

— Понимаю.

— После этого она ушла, насколько я помню.

— Это было ближе к вечеру, часов в пять, получается?

— Да, в пять. Наше заведение работает круглые сутки, и она приходила утром.

Она пришла и ушла. Складывается плохая картина. Девушка, возвращающаяся вечером по такому району, вполне может найти большие проблемы с плохим исходом. Не все любят платить за услуги, которые можно получить бесплатно и силой.

— Может… она уходила с кем-то? — предположил Кондрат. — Или кто-то ей заинтересовался? Может она часто с кем-то общалась или имела какие-нибудь конфликты?

— Я… я не могу так вспомнить что-то, — честно признался бармен. — Она была всегда доброжелательна… Может её подруга сможет что-то подсказать вам?

— Какая именно?

— Вон та, которая стоит в стороне, — указал он на девушку, которая была одета в то, что одеждой называть не принято. — Спросите её, они тесно общались.

— Благодарю вас.

Кондрат оставил монету на стойке и направился к указанной девушке. Та, заприметив его, сразу начала улыбаться, надеясь на нового клиента, и сама шагнула к нему навстречу.

— Я могу скрасить твой вечер? — томно прошептала она.

— Да, ты работала с девушкой, рыжеволосой, родинка под глазом, рост мне по шею, зовут Лила Парк.

— Эм… — её томность сразу пропала. На смену пришла тревога.

— С ней что-то произошло? — нормальным голосом.

— Да, она не вернулась домой, — кивнул Кондрат. — Я пытаюсь найти её. Хотел спросить, может ты знаешь, где она?

— Не знаю, — честно ответила она.

— Вы с ней тесно были знакомы?

— Она не рассказывала о себе ничего. Как и все мы, господин. Была скромной, доброй, порядочной… — заметив его взгляд, она покачала головой. — Поймите правильно, да, она спала с мужчинами за деньги. Мы все спим, такова работа. Всё лучше, чем на улице. Здесь защищают, кормят, честно платят. И она участвовала в этом, естественно. Но она была порядочной девушкой.

— Хорошо. Но может что-то вы заметили в её поведении? Может какие-то странности? Может кто-то за ней наблюдал, преследовал, на что она жаловалась?

— Нет-нет, ничего такого.

— Ладно. Может она рассказывала вам о каких-то своих личных проблемах? Отсутствие денег, например?

— Ну у нас всех здесь денег не хватало, потому и работаем тут, — грустно усмехнулась она. — Но… да, она рассказывала, что она была должна деньги одному ростовщику.

— Какому именно? — подался он вперёд.

— Краб.

— Краб?

— Да, так его знают здесь. Это из-за его манеры ходить и того, как вцепляется в своих должников, заставляя их возвращать деньги. Она сказала, что у неё с ним были какие-то проблемы…

Глава 19

Ростовщики всегда отличались жёсткими правилами к клиентам, сами строго следуя договорённостям, иначе у них никто не будет брать денег. Тем не менее, это не отменяло того факта, что они могут кинуть на деньги любого, кого посчитают слабым и неспособным дать отпор, если потребовать больше.

Лили отлично подходила под этот типаж, если верить тому, что о ней говорили.

Теперь было понятно, куда именно двигаться. И каких проблем можно от такого человека ждать.

— Ты не знаешь, зачем ей понадобились деньги, что она заняла у него? — спросил Кондрат.

— Ну… она говорила, что должна выплатить ему компенсацию какую-то.

— Компенсацию? — переспросил он.

— Да, — подтвердила девушка. — Но я не знаю всей истории. Говорю лишь то, что она рассказала мне.