Маргарет Риччи прошла ещё несколько кварталов, пока не скрылась в одном из питейных заведений, таком же шумном и таком же грязном, как и всё вокруг. Они подошли ко входу и на несколько секунд остановились перед открытыми дверями, где толпилась пьянь, пытаясь разглядеть её.

Нет, женщины не видно.

— Заходим? — предложил Вайрин.

— Я первый.

Кондрат шагнул вперёд, и ему в лицо ударил жар перетопленного помещения, вонь пота, блевоты и алкоголя, от которого закружилась голова. Внутри весело гремело старое расстроенное пианино, каждый столик был занят, а у барной стойки почти не было свободного места.

Между столами бегали разносчицы, весело взвизгивая, когда очередной клиент шлёпал или трогал их, игриво отмахиваясь.

Кондрат и Вайрин прошли до центра зала, озираясь по сторонам, но их цели не было видно.

— Испарилась? — недовольно буркнул Вайрин.

— Зашла в служебные помещения, — ответил Кондрат. — Вряд ли это по нашему делу, но явно что-то запрещённое.

— Это прямо-таки не дом с призраками, а рассадник тайн и грязи.

— Стоит копнуть под любого, и ты удивишься, что кроется за простыми людьми. Идём.

Они подошли к барной стойке, после чего Кондрат постучал по столешнице, подзывая бармена.

— Две кружки пива, — бросил он, положив несколько монет на столешницу.

— Ты пить сюда пришёл?

— Нет, караулить, — снял он шляпу. — Как вошла, так и выйдет.

— А зачем пиво?

— Чтобы вопросов было меньше, почему мы просто стоим.

Да, их одежда несколько выделялась, и «несколько» — это было мягко сказано. Однако, помимо них, здесь были и другие прилично одетые люди, поэтому затеряться было можно. Куда больше бы выделялось то, что они стоят с пустыми руками.

— Когда я был мальчишкой, однажды с друзьями так же пошёл в подобный кабак, — негромко произнёс Вайрин.

— И чем закончилось?

— Разбитыми носом и губами. После этого я имею привычку пить там, где есть охрана, которая утихомирит буяна.

— Почему ты вообще пошёл в сыщики? — спросил Кондрат, раз речь зашла о личном.

— Отец.

— Заставил?

— Почти, — уклончиво ответил он. — Дело в том, что я не старший сын.

Кондрат тут же понял, о чём речь.

— Наследник.

— Именно. Всё достанется моему старшему брату. Всё: земли, замок, деревни и, естественно, подконтрольные виконты, бароны и баронеты.

— Ты сын графа, — догадался он.

— Ага, только не старший сын графа. Моя младшая сестра выходит замуж, старший брат унаследует всё, а я… меня решили пристроить сыщиком в страже порядка в столице. Это обычное дело, устраивать своих детей куда-нибудь, и мне даже повезло. Кто-то шёл на военное дело, кто-то начинал служить герцогам, типа прислуги, другие пытались организовать свой бизнес, а меня сразу отправили учиться и потом сделали сыщиком. Тёплое место. Правда, я быстро оттуда вылетел в этот город.

— Потому что кому-то не угодил?

Тот усмехнулся.

— Можно и так сказать. О!

Вайрин уже было собирался обернуться, но Кондрат вовремя ткнул его локтем. Справа из подсобки быстро вышла Маргарет Риччи. Она не оглядывалась, не останавливалась, сразу же устремилась к выходу.

— Идём.

Кондрат спокойно, даже лениво оторвался от барной стойки, направившись за ней, и оба вышли на улицу, где взглядом поймали удаляющуюся женщину. Теперь она шла обратно.

— Возьмём её? — спросил Вайрин.

— Посмотрим, куда она пошла.

А пошла она прочь от грязных кварталов, возвращаясь в нормальную часть города. Кондрат уже подозревал, в чём было дело, однако решил проследить до конца. Мало ли что они ещё успеют увидеть. Но ситуация оказалась несколько интереснее.

В какой-то момент Маргарет Риччи свернула с главной улицы, зайдя во внутренний двор. Здесь Кондрат резко остановился и прислонился к стене дома, рукой прижав идущего за ним Вайрина. Впереди слышались голоса.

— … что вы просили, господин, — приглушённый обрывок женского голоса долетел до них, принадлежа их цели. — Можете проверить, то ли это.

Повисла короткая тишина.

— Всё в порядке? — вновь раздался женский голос.

— Да, в порядке, — в ответ послышался хриплый голос, от которого повеяло могильным холодом. — Тогда на этом у нас всё.

И внутри Кондрата от последних слов всё похолодело. И дело было не в голосе — дело было в том смысле, который несли эти слова, и в том, что последует за ними. Они были словно щелчком предохранителя, за которым последует выстрел.

Не обращая внимания на то, что его могут заметить, Кондрат сделал шаг вперёд, выходя из проулка во внутренний двор одновременно с испуганным визгом, который издала женщина.

— Стойте! Нет!

Это был двор, небольшой внутренний двор, где обычно бегали детишки и развешивали бельё женщины. Но сейчас там не было никого, кроме двух фигур — Маргареты Риччи и мужчины в плаще, который вытянул руку, направив на неё… какую-то палочку.

Дальше всё происходило, словно в замедленной съёмке.

Кондрат делает ещё один шаг вперёд, вскидывая пистолет. Он слышит собственный голос, который приказывает поднять руки вверх, после чего в его сторону срывается ослепительная фиолетовая вспышка. По коже пробегает неприятный, будто сдирающий кожу ветерок, после чего слышится выстрел.

Не его. За его спиной.

В воздух вокруг поднимается облако дыма, и в то же мгновение мужчина в капюшоне падает навзничь.

Всё произошло буквально за секунду и замерло после этого будто на целый час. Кондрат стоял на месте, целясь в уже упавший силуэт. За его спиной стоял Вайрин, в вытянутый руке держа пистолет. На его лице замерло выражение решимости и ужаса. Облако от выстрела ещё висело в воздухе, не спеша растворяться бесследно. Запахло жжёным порохом. А впереди, боясь даже пошевелиться, стояла женщина.

— Ты как? — хрипло спросил Вайрин. — Жив?

— Да, — негромко ответил Кондрат и медленно шагнул вперёд, держа на прицеле женщину.

— Боги помогли нам… — пробормотал тот за его спиной.

Кондрат быстро подошёл к женщине, после чего уложил её лицом в землю, придавив к земле, и бросил взгляд на тело. У его ног валялся свёрток.

— Вайрин!

— Да-да, сейчас… — он отточенными движениями затянул верёвку на руках женщины, которая теперь тихо плакала.

Пока он занимался ею, Кондрат подошёл к телу. Его пистолет ещё был нацелен на человека, на всякий случай. Присев над телом, он сдёрнул капюшон и увидел бледное лицо мужчины, которое выглядело так, будто на череп натянули кожу. Пугающе худое, что выступала каждая кость, и пустой мутный взгляд, устремлённый в небо.

Его пальцы коснулись шеи и не нащупали пульса. Дыра прямо напротив сердца будто подтверждала то, что он был мёртв. Кровь ещё била наружу, разливаясь под одеждой и постепенно скапливаясь в лужу.

— Это колдун, — тихо произнёс Вайрин, замерев за его спиной. — Точно колдун, какой-нибудь ублюдок, который практикует тёмную магию. Тебе… тебе повезло, что он тебя не убил в то же мгновение.

Вайрина будто слегка трясло.

— В первый раз? — негромко спросил Кондрат.

— Что?

— В первый раз убиваешь?

— Я… да, в первый…

— Просто имей в виду, что ты его не убивал. Он сам себя убил тем, что сделал. Держи это в голове. Твоей вины в этом нет.

— Да, я знаю…

Но вспоминать он будет всю жизнь. Своё первое убийство он никогда не забудет, как не мог забыть Кондрат. Как первый поцелуй, как первый секс, это остаётся с тобой на всю жизнь.

Взгляд Кондрата сместился на свёрток из какой-то тёмной плотной ткани. Он осторожным движением развернул его и увидел… что-то странное. Какой-то круглый амулет, похожий на колесо и сделанный из костей с кристаллами, будто напитавшимися крови. В такой темноте, пусть и при лунной ночи, было видно, что он слегка светится жутковато красным светом, словно почти выгоревшие угли.

— Это артефакт, — произнёс Вайрин. — Проклятый артефакт. Надо вызвать подкрепление. Этим должны заниматься маги.